Текст: Андрей Мягков
Профессор Гарварда и видный специалист по истории и литературе СССР Джошуа Рубинштейн соорудил невероятно компактную (и бодрую) биографию Льва Троцкого – человека, в общественном восприятии угодившего в тень Ленина и Сталина, но срежиссировавшего для нашей страны не меньше потрясений, чем двое вышеупомянутых.
Рубинштейну понадобилось меньше трехсот страниц, чтобы упаковать в них своего трагического героя: выдающегося интеллектуала и революционера, но вместе с тем идеологического догматика, не желавшего признавать ответственность за свои ошибки и в конце концов проигравшего борьбу за власть. А поскольку человечеству свойственно веками повторять одни и те же ошибки, поглядеть, какие грабли уже вдоль и поперек исхожены, лишним не будет.
Предлагаем прочитать о том, как такие непохожие люди, как Ленин и Троцкий, стали союзниками.
«Троцкий: Жизнь революционера». Джошуа Рубинштейн
Пер. с англ. Максима Коробова — М. : Альпина нон-фикшн, 2025. — 280 с.
Глава 4. Революция 1917 г.
В 1905 г., выступая перед царскими судьями, Троцкий заявил: «Восстание масс… нельзя создать, — его можно предвидеть». 25 лет спустя, находясь в вынужденном изгнании и желая во что бы то ни стало отстоять свою роль в большевистском перевороте, Троцкий написал книгу «История русской революции». Разрываясь между стремлением поддержать официальную позицию большевиков, согласно которой захват власти произошел по воле народных масс, и неизбежной правдой о решающей роли в перевороте двух людей — его самого и Ленина, — Троцкий колебался. Он подчеркивал неостановимую инерцию событий («революция есть неистовое вдохновение истории», как писал он в «Моей жизни») и обусловленную ею потребность в руководящей роли большевиков. Он не мог утверждать ничего иного. В конечном итоге история должна будет согласиться с его более откровенным дневниковым признанием, сделанным в 1935 г.: «Не будь меня в 1917 г. в Петербурге, Окт[ябрьская] рев[олюция] произошла бы — при условии наличности и руководства Ленина. Если б в Петербурге не было ни Ленина, ни меня, не было бы и Окт[ябрьской] революции». Революция могла случиться и без Троцкого, но для успеха ей были необходимы и Ленин, и Троцкий.
В мае 1917 г. Троцкий вернулся в Россию, охваченную хаосом. Отречение царя произошло после яростных демонстраций, промышленных стачек и мятежей солдат и матросов. Протесты, вызванные отсутствием хлеба, переросли в революцию. Петроградский совет рабочих депутатов, которым когда-то руководил Троцкий, объявил о своем возрождении. 1 марта Совет издал свой знаменитый Приказ № 1, которым предоставил солдатам демократические права и призвал офицеров к более уважительному обращению с подчиненными. На следующий день власть в Петрограде взяло Временное правительство, не оставив царю Николаю II иного выбора, кроме отречения.
Казалось, что в России вот-вот установится парламентская республика. Временное правительство олицетворяло приход к власти в стране потенциально демократических сил. Оно гарантировало гражданские свободы и ликвидировало все ограничения, наложенные на меньшинства — самым заметным событием стала отмена черты оседлости для евреев и предоставление им равенства перед законом. Первым министром- председателем правительства стал князь Георгий Львов — представитель аристократического семейства, корни которого уходили вглубь русской истории. Как и другие кадеты, он питал огромное уважение к западным либеральным ценностям. Царь отрекся в пользу своего брата — великого князя Михаила Александровича, и среди членов Временного правительства были те, кто выступал за уважительное отношение к этому решению. Но великий князь отказался взойти на престол. Революции не суждено было закончиться простым отстранением Николая II от власти.
После отречения царя сторонники монархии и консервативных партий исчезли с политической сцены. В наступившей революционной ситуации главенствующее положение во Временном правительстве заняли либеральные партии вроде кадетов, образовавшие правый политический фланг. Левый фланг составляли социалистические партии, в том числе большевики, меньшевики и социалисты-революционеры. Они стояли во главе Петроградского совета и выражали условную поддержку Временному правительству, в том числе по вопросу о продолжении войны, так как были убеждены, что крестьяне, составлявшие большинство населения России, все еще надеются на победу.
Лидеры этих революционных партий спешили в столицу — одни из сибирской ссылки, другие из Европы и Америки. С крушением царизма они вновь обрели свободу передвижения. Поворотным моментом стало прибытие Ленина в ночь на 3 апреля. Отречение царя застало его в Цюрихе. Он хотел сразу же вернуться, но ему нужно было найти способ перебраться через линию фронта. При этом Временное правительство не горело желанием видеть его в России. После нескольких недель переговоров с германским генеральным штабом Ленин сумел договориться о поезде, который должен был доставить его и большую группу его коллег в Петроград. Поезд состоял из одного вагона (того самого знаменитого «пломбированного вагона»). Немцы обещали не проверять паспорта и багаж пассажиров. Ленин хотел, чтобы Россия вышла из войны, а эта позиция соответствовала целям кайзера Вильгельма.
Приезд Ленина вдохнул новую энергию в большевиков. Он также внес в их ряды изрядную сумятицу. За время поездки Ленин сформулировал новую стратегию партии. После падения монархии большевики в массе своей решили поддержать Временное правительство. Ленин имел иную точку зрения. Через день после прибытия он принял участие в собрании социал-демократов, где должен был обсуждаться вопрос о воссоединении большевиков и меньшевиков. Встреча состоялась в Таврическом дворце, где заседали и Петроградский совет, и Временное правительство. Ленин представил ошеломленной аудитории свои знаменитые «Апрельские тезисы»: большевикам нужно прекратить поддержку Временного правительства и окончательно порвать с меньшевиками. Вся власть должна быть передана в руки Советов, которые смогут закончить войну и реорганизовать страну в соответствии с социалистическими принципами. Ленин не призывал открыто к поражению России — если бы он произнес это вслух, большевистскую партию могли объявить вне закона, и она была бы вынуждена перейти на нелегальное положение.
Ленин планировал подорвать авторитет Временного правительства. Социал-демократы, следуя традиционному пониманию марксистской теории, всегда считали, что сначала в России должна произойти буржуазная, демократическая революция, сопровождаемая индустриализацией и ростом численности городского рабочего класса, и лишь после этого пролетариат сможет взять власть в свои руки. Теперь же Ленин, пусть и не напрямую, заявлял, что Россия готова к полноценной диктатуре пролетариата: как и в 1905 г., от буржуазии не стоило ждать завершения демократической революции, а война повышала шансы на успех социалистических революций в Западной Европе. Ленин начинал говорить словами Троцкого. Троцкий, находясь в Нью-Йорке, тоже почти сразу раскритиковал Временное правительство. Чем ближе был Ленин к тому, чтобы открыто призвать к захвату власти пролетариатом, тем громче в его идеях звучали отзвуки идеи перманентной революции, которую выдвинул Троцкий. Встревоженные этими параллелями, некоторые большевики осудили «Апрельские тезисы» как «троцкистские».
Тем не менее Ленину и Троцкому было непросто помириться друг с другом. Прибыв в Петроград 4 мая, Троцкий не встречался с Лениным еще несколько дней. Разместив семью в пансионе, он сразу же отправился в Таврический дворец на заседание Петроградского совета. Его коллеги — меньшевики, большевики и социалисты-революционеры — чувствовали себя неуверенно, не зная, как к нему относиться. По словам Анжелики Балабановой, секретаря Циммервальдского движения и давней знакомой Троцкого, они «от носились к нему с затаенной враждой и недоверием… отчасти, несомненно, из страха перед соперничеством с таким ярким писателем и оратором»1. Но ему нельзя было отказать в определенном статусе. Как указывали большевики, вожаку Совета 1905 г. просто необходимо было дать руководящую роль в новом Совете. Троцкого ввели в Исполнительный комитет, но лишь с совещательным голосом.
Вначале Троцкий примкнул к небольшой группе социал-демократических интеллектуалов. Устав в эмиграции от бесконечных споров, многие из них, подобно Троцкому, в равной мере отдалились и от большевиков, и от меньшевиков. Они назвали себя «Межрайонной организацией объединенных социал-демократов». Теперь же, выступая против войны и политики Временного правительства, члены этой группы задумались о присоединении к большевикам. Вскоре они встретились с Лениным, которому, как и Троцкому, стало очевидно, что их взгляды сходятся. Но Троцкий по-прежнему не спешил отказываться от своей независимой роли и вступать в ленинскую партию.
Разница в типах личности также способствовала тому, что Троцкий медлил. По темпераменту Ленин и Троцкий были почти полными противоположностями. Ленин, имевший явную пуританскую жилку, отдавал делу революции все свои силы. Он жил просто, читал только те книги, которые помогали ему в работе, и старался по возможности избегать чувственных удовольствий. Однажды, прослушав исполнение «Аппассионаты» Бетховена, он заметил: «Часто слушать музыку не могу, действует на нервы, хочется милые глупости говорить и гладить по головкам людей».
Троцкий был совершенно другим. Хотя он не курил и почти никогда не пил спиртного, он умел получать удовольствие от искусства и музыки, много читал на нескольких языках, воспитывал со своей второй женой детей и обожал охоту и рыбалку. Ленин выглядел как конторский служащий, а Троцкий, не собиравшийся держать в узде свое тщеславие, всегда одевался с щепетильностью буржуазного джентльмена. Ленин был умен, но его гений целиком касался политического действия, а его интеллект был однозадачным. Бертран Рассел, встречавшийся с Лениным в 1920 г., писал, что тот «произвел… впечатление крайне самоуверенного, несгибаемого ортодокса»2. Ленин вызвал у него ужас. Троцкий же, в отличие от Ленина, с энтузиазмом стремился к новым знаниям. Он писал о литературе и культуре, о науке и технике. Как мы уже знаем, он был успешным журналистом и военным корреспондентом.
Но перспектива революции свела этих двух людей вместе. Ленин нуждался в харизматической энергии Троцкого, в его способности воодушевлять массы. Впрочем, более радикальный сдвиг в своем мышлении совершил именно Троцкий. В годы противостояния с Лениным Троцкий отвергал идею партийного авангарда, который возьмет власть, заручившись поддержкой рабочего класса. Тем не менее, весной и летом 1917 г. Троцкий осознал пользу от объединения с Лениным в момент, когда решительно настроенная партия могла захватить контроль над погрузившейся в смуту страной.
Как оратор, Троцкий смог утвердиться в двух важных точках столицы: в огромном зале цирка «Модерн» и в Кронштадте, на главной военно-морской базе под Петроградом, где матросы открыто взбунтовались против своих офицеров. Временное правительство хотело восстановить среди них дисциплину. Троцкий встал на сторону матросов, заявив: «Когда контрреволюционный генерал попытается накинуть на шею революции петлю… кронштадтские матросы явятся, чтобы бороться и умирать вместе с нами». Он часто встречался с ними, налаживая связи и укрепляя их веру в социализм. Из всех революционных лидеров Троцкий теснее всего сошелся с кронштадтцами.
Но по-настоящему гипнотизировал толпу Троцкий именно в цирке «Модерн». «Жизнь кружилась в вихре митингов… — писал он в своих воспоминаниях. — Митинги шли на заводах, в учебных заведениях, в театрах, в цирках, на улицах и на площадях». Никто из ораторов не пользовался большей популярностью, чем он. Почти в любой вечер в «Модерне», как вспоминал Троцкий, «каждый квадратный вершок бывал занят». Толпа «походила на младенца, который прилип пересохшими губами к соскам революции»:
Я попадал на трибуну через узкую траншею тел, иногда на руках. Воздух, напряженный от дыхания, взрывался криками, особыми страстными воплями цирка «Модерн». Вокруг меня и надо мною были плотно прижатые локти, груди, головы. Я говорил как бы из теплой пещеры человеческих тел. Когда я делал широкий жест, я непременно задевал кого-нибудь, и ответное благодарное движение давало мне понять, чтоб я не огорчался, не отрывался, а продолжал. Никакая усталость не могла устоять перед электрическим напряжением этого страстного человеческого скопища.
В цирке «Модерн» Троцкий видел и двух своих дочерей-подростков, Зинаиду и Нину. Они жили по соседству вместе со своей матерью. «Я едва успевал кивнуть навстречу их взволнованным глазам или сжать на ходу нежную, горячую руку», — писал он в «Моей жизни». Он бросил их в 1902 г., но они были воспитаны в восхищении перед ним.
- 1 Перевод Л. А. Карповой. — Прим. пер.
- 2 Перевод под ред. А. Грачева и др. — Прим. пер.
