Мы выбрали шорт-лист нашего конкурса, читательское голосование уже идет, но поскольку получили мы невероятное количество текстов, ещё несколькими хотели бы поделиться.
Текст: Александра Загер
— Я знаю, что это вы. Рано или поздно мы вас поймаем за руку, лучше сейчас явку написать, срок меньше будет. Освидетельствование опять же. — Следователь подровнял и так идеально ровную стопку бумаг на столе и положил ручку точно вдоль линейки.
— Вот еще!
—Послушайте, я понимаю ваши мотивы, хотя это все дикость какая-то, но люди ни в чем не виноваты, вы же убиваете их просто так. Это ничего вам не дает.
— Просто так не убивают, впрочем, я не понимаю, о чем вы. Я могу идти?
— 48 часов истекли, я больше не могу вас задерживать, но обещаю, в следующий раз вы отсюда поедете в камеру и не выйдете оттуда лет 20 как минимум!
— И вам хорошего дня!
Дверь захлопнулась, а у капитана Сивцева было ощущение, что в кабинет залетела ворона и нагадила ему на темечко. Капитан вздохнул и налил себе чаю. Вот не зря он всегда не любил и не понимал театр.
… Несколько месяцев назад в Москве начали происходить странные убийства. Без мотива, без лишнего насилия, безо всякой видимой системы, а главное — совершенно бессмысленные. Людей просто убивали. Кого-то — ножом, кого-то — удавкой, вот тут была одна маленькая зацепка, экспертиза показала, что душили металлической скакалкой.
То, что убийства совершает один и тот же человек, стало понятно не сразу. Мало ли кого, где убили в огромном городе. Тем более что жертвы жили в разных районах, друг с другом никогда не пересекались, ничего общего между собой не имели. Если б однажды два приятеля-оперативника не взяли вечером по пиву и не поплакались друг другу о районных висяках, дела не объединили бы никогда.
Всего жертв было семеро: пять женщин и двое мужчин. Игорь Сивцев, которому досталось уже объединенное дело, начертил огромную таблицу и вносил туда все, что можно было систематизировать — от возраста до увлечений. Не зря его за глаза звали Системный, он обожал раскладывать все полочкам как в прямом, так и в переносном смысле. Его привычку выравнивать все, что есть в зоне видимости и досягаемости, знали все, и даже шутить по этому поводу перестали.
Только вот в этот раз его знаменитый метод не помогал. Не было у жертв ничего общего, знать друг друга не знали, в жизни не встречались, в социальных сетях не общались.
Верить в маньяка, который убивает наугад, потому что просто захотелось, и носит с собой для настроения нож и прыгалки, не хотелось. Такое тоже могло быть, но безумца поймать чрезвычайно трудно.
Когда убили восьмого человека, молодую женщину, Сивцев получил такой нагоняй от начальства, что ровнял в кабинете столы, стулья, папки и занавески минимум час, чтобы прийти в себя. А потом решил в очередной, кажется, тысячный раз, просмотреть материалы дел и сопоставить их с материалами по новой жертве. И зацепился за слово «театр». У последней жертвы в сумочке был билет в театр. Стал проверять остальных и обнаружил, что все жертвы накануне смерти были в одном и том же театре.
… «Понимает он, да что он, долдон, может в этом понимать. Он в театре-то был небось последний раз в школе, да и то по принуждению. А я живу театром, и только я имею право говорить с актером, моим актером, после спектакля. Спектаклей. Всех. Он не любит толпу. Не любит разговоры. Все эти люди ему мешают, утомляют, раздражают. Поклонники, какое дурацкое слово. Я не поклонник, и уж тем более не фанат. Я — ровня! Только вот он об этом не знает. Нет, мы знакомы, конечно, но нужно не просто показать — доказать, насколько я его хорошо понимаю. Я делаю это не каждый раз, только когда вижу, что «поклонник», а чаще всего «поклонница», не видит границ.
Как там Родион Раскольников говорил: тварь я дрожащая или право имею? Так вот, я не тварь и право имею!».
Игорь Сивцев почувствовал, как приятно чешутся извилины в предвкушении предстоящей работы. И даже улыбнулся такому дурацкому сравнению. А потом с удовольствием создал очередную таблицу и стал думать, что стало триггером для убийцы, почему именно они, народу-то в театре много, даже с учетом 50% рассадки. Пришлось перелопатить массу информации: жертвы были на разных спектаклях, и Сивцев терпеливо сравнил всех исполнителей, пока не нашел того, кто был занят во всех восьми. Это было хоть что-то, вернее, кто-то, всех объединяющий, хотя пока и очень неочевидно.
Мозговой штурм с коллегами тоже мало что дал. Предположение, что именно с этими людьми актер был в ссоре или они плохо кричали «браво», или там, букет не принесли, отмели как безумные. Хотя актера, конечно, допросили. Он удивился и сказал, что никого из жертв не знает лично, хотя пара лиц показались знакомыми. «Возможно, они ждали меня после спектакля для автографа или совместного селфи, но точно не помню, так много народу обычно».
— А может они, наоборот, слишком сильно «браво» кричали, — спросил самый молодой оперативник отдела Коля. —Может, надоели всем.
— Коля, делом займись, а, без тебя тошно!
— А посмотреть на все это в естественной среде обитания надо бы, — Сивцев открыл сайт театра. – Так, спектакль у нашего героя завтра. Коля, пойди, покрутись там!
— И на спектакль идти?! —с ужасом спросил Коля.
— Нет, успокойся, только к служебному входу.
Народу было не так много, люди разбились на небольшие кучки и болтали о своем, выжидательно глядя на дверь. Постепенно начали выходить артисты, кучки ожидающих метались от одного к другому. Интересующий оперативника артист вышел довольно поздно, его мало кто дождался, самые стойкие остались: кто-то вручал подарки, почти все просили подписать программки. Но внимание Коли привлекли два человека. Одна девушка, полная блондинка, стояла поодаль от основной массы ожидающих и подошла только тогда, когда все разошлись, о чем-то коротко поговорила с артистом, силой сунула ему в руки подарочный пакет и грустно проводила глазами его спину, когда он ушел совсем не туда, куда она предполагала. Вторым оказался парень с невероятно прямой спиной, он тоже стоял поодаль и лишь кивнул проходившему мимо артисту, его ли он ждал, осталось загадкой. Парень только нервно дернул головой, смахивая с глаза косую длинную челку.
Личность первой девушки удалось установить довольно быстро — фанатка артиста, что неудивительно, посвящала ему в целые оды в социальных сетях и не терпела никакой критики в его адрес.
Девушку вызвали на допрос. Оказалось, что двоих потерпевших она знала лично, пересекались и общались в театре, еще двоих просто там регулярно видела. Алиби у нее имелось на пять эпизодов из восьми. Кроме того, девушка была левшой, а экспертиза установила, что удары ножом наносил правша. Даже если бы левша взяла нож в правую руку, удар не был бы точным и смертельным. Прыгалки у девушки тоже были, свидетели ее попыток похудеть, но обычные резиновые.
Тем не менее за девушкой решили понаблюдать. Она все также ходила в театр как на работу, все так же ждала артиста после спектаклей, но теперь — безрезультатно. Иногда смотрела в телефон и, расстроено морщась, уходила сразу, иногда ждала довольно долго. Оперативники негласно провожали ее до дома. В один из вечеров они обнаружили за девушкой слежку, следом за ней шел тот самый парень, что лишь кивнул актеру. Когда он зашел девушке за спину и сунул руку в карман, его задержали.
Обыск и личный досмотр ничего не дали. Парня задержали на 48 часов, но на допросах он держался стойко и вины не признавал.
… «Надо что-то менять. Их все больше и больше. Надо сделать так, чтоб он понял, чтоб увидел, что я для него делаю. Чтоб хотел говорить только со мной, а не после всех этих. Я уверен, что мы на одной волне. Мы — ровня! Обыск они делали, дебилы. Театр — мое место силы, а самая мощная точка здесь, у подъезда, здесь под рукой все и лежит. За девкой той я просто на разведку пошел, что я дурак, с кондачка убивать, да и не виделась она с ним тогда».
— Коля, ты там примелькался, а на задержании тебя не было, да и тут наш герой тебя не видел. Попробуем его спровоцировать. Отныне ты — фанат артиста М. Мы его предупредили, чтоб выделял тебя из толпы, может даже прошелся с тобой немного. Ребята будут рядом.
—А если у него опять ничего не будет с собой?
— Ты предлагаешь подождать, пока он полгорода перережет?
… «Сегодня! Это будет сегодня вечером, он выйдет и заговорит со мной первым. Только со мной. Мне не надо стоять прямо перед дверью, он знает, что я здесь. А если нет, то он меня недостоин. Недостоин моей дружбы. Моих сил. И ответит за это. Сегодня все решится».
Коля, кажется, впервые в жизни осознал, что такое — «сосет под ложечкой». Он вроде был ко всему готов, даже бронежилет надел под куртку. Да и вообще, о таком крутом задержании можно только мечтать. А вот участвовать оказалось как-то не очень. И стоять холодно, и чувствуешь себя дурак дураком, вот еще мужику какому-то улыбаться и дифирамбы петь.
Артист М. тоже был не в восторге от происходящего, но свою роль сыграл отлично, артист все-таки. Широко улыбнулся Коле, даже попытался приобнять, заговорил о какой-то театральной лабуде, Коля только кивал и старался сделать счастливое лицо.
Они ушли довольно далеко от театра и свернули в переулок.
—Не получилось? —грустно спросил артист.
Но не успел Коля ответить, как на шее артиста образовалась петля, он захрипел и попытался ее с себя сорвать, но только порезал руки. Коля опешил лишь на секунду, да и бронежилет ужасно мешал. Еще пара секунд ему потребовалась, чтобы вытащить пистолет, но стрелять не стал, потому что артист и поклонник сцепились намертво и катались по земле. Поклонник при этом выкрикивал что-то типа «недостойная тварь!». Улучив момент, Коля саданул преступника рукояткой пистолета по затылку. Тот ослабил хватку и упал. Коля выстрелил в воздух, ребята уже бежали из-за угла. Оказалось, что вся схватка длилась всего пару минут.
Артиста М. спас свитер с высоким горлом, кстати, подаренный кем-то из поклонниц, и хорошая физическая форма.
А капитан Сивцев возненавидел театр еще сильнее, и, как он считал, с полным на то основанием. Да и обещание свое сдержал — безумный поклонник получил 20 лет строгого режима.
Все персонажи и события вымышлены, все совпадения случайны.
Александра Загер
