Текст: Борис Кутенков
Начать обзор приходится с некрологов — на этот раз грустных до невыносимости: связанных с очень разными (эстетически, поколенчески) литераторами, каждый из которых был и остаётся незаменимой частью механизма культуры, — Львом Рубинштейном и Еленой Семёновой. Каждый из них по-своему — и сильно, и многолетне — дорог автору этого обзора.
Отметим текст поэта, критика Марии Мельниковой о Елене Семёновой на сайте «Культурной инициативы» (в рамках подборки воспоминаний), пронзительный, полный и юмора, и горечи, и умения посмотреть на человека через призму разом близости и остранения: «Да, в Лене несомненно было что-то чудесно архаическое. И не только из первобытных времён. В XXI веке Листик жила, словно блаженный античный стихотворец, порождённый фантазией романтика XIX столетия. Постмодернизм, постправда, постирония, дигитализация, глобализация, маргинализация, противостояние силлаботоников и верлибристов, упадок толстых журналов, я-письмо, фем-оптика, почему Х дали премию, а Y не дали — казалось, её совершенно не волновало ничего из того, о чём принято волноваться порядочному литератору в начале третьего тысячелетия. Её жизнь словно бы целиком состояла из наивного воспевания чудес мира и простых удовольствий — еды, возлияний, любви, пения, плавания, катания на велосипеде, лазанья по деревьям… точнее, такое впечатление могло создаться у человека, который никогда не имел с Леной дел по работе…»
На сайте «Нового литературного обозрения» о Льве Рубинштейне пишет Денис Ларионов: «Его ближайший друг и коллега Дмитрий Александрович Пригов замечал, что светское общение для Рубинштейна важная и органичная часть жизни и поэтому он с такой легкостью объединял сообщества, которые трудно было представить в одном месте: классиков неподцензурной литературы и студентов гуманитарных факультетов, демократических политиков и представителей современного искусства, библиотекарей и активистов, издателей и репортёров…»
На «Горьком» Борис Куприянов говорит в том числе о юморе Льва Семёновича: «Про его юмор тоже напишут, нельзя не написать, это чудо, которым Лев Семенович одаривал окружающих. Вряд ли найдётся кто-нибудь, кому довелось хоть однажды говорить с ним, кто не вспомнит рассказанные им анекдот или необыкновенную историю. Как и любой человек, поэт любил не всех вокруг, точно кого-то очень даже не любил, но нельзя было услышать от него резкости. При всем своем искрометном юморе он не использовал его как прямое оружие, обезоруживающее, оскорбляющее оппонента. Юмор его был добрым и не жестоким». Борис Гройс (там же) о «карточном» чтении поэта: «Текст на каждой карточке был романтичен, поэтичен, но краток. Чтение казалось испытанием поэзии на прочность — выдержит ли она конфронтацию с реальностью времени и пространства, в которое событие поэзии оказалось помещено, или исчезнет в них. Соответственными были поза поэта и выражение его лица. Лева был абсолютно сосредоточен, стопроцентно сконцентрирован на процессе чтения — было такое впечатление, что он проводит операцию, от которой зависит жизнь пациента…»
Достойно завершают эту нарезку мемориальных фрагментов слова Евгения Лесина, главного редактора газеты «НГ Ex Libris», в которой Лена Семёнова работала долгие годы: «Живите, ребята, живите, те, кто жив, живите из последних сил. Нет уже сил писать некрологи, не хочу я писать некрологи. И воспоминания. Лучше за столом. Что там было вчера? Не помнишь? А вот я тебе сейчас расскажу, только смотри со стула не упади… Только так, и никак иначе».
Журналы продолжают подводить итоги года. В январской «Дружбе народов» — высказывания Ольги Балла, Елены Сафроновой, Александра Маркова, Николая Подосокорского, Елены Лепишевой, Александра Чанцева, Кирилла Ямщикова, Валерии Пустовой, Марии Бушуевой и автора этого обзора о главных книгах и именах 2023-го. Отзыв Кирилла Ямщикова о Ксении Ковшовой (о которой и мы не раз писали в наших обзорах): «Сильное впечатление произвела на меня и поэзия Ксении Ковшовой. Эта своевременность, беспечность, с которой теряется любой испуг перед миром, не может не восхищать. Любопытно и то, что поэзия Ковшовой — совсем не литературных порядков, а, скорее, вызволенный хор, хор всеобщих человечьих ненастий, полифония без полифонии. В этих стихах попросту больше улицы, чем кабинета; тем и хорошо».
Александр Чанцев о переиздании сборника критических статей Людмилы Вязмитиновой «Тексты в периодике. 1998—2015»: «…посмертный сборник Людмилы Вязмитиновой “Тексты в периодике”, что читается — отчеты о литературных вечерах 90-х и нулевых — не как что-то архивное, но как совершенно живой роман (к вопросу о смутных границах-фронтирах фикшна и нон-фикшна)».
В «Знамени» — круглый стол «Литературная критика глазами молодых критиков». Ирина Кадочникова: «Что касается “чистых” критиков, их, конечно, совсем мало. Как пример — Ольга Балла. Просто если следовать такой логике, что “чистый” критик — это критик и никто более, то даже Ирину Роднянскую или Андрея Немзера в этот ряд не вписать. Но есть разница между прозаиком/поэтом, который время от времени занимается критической деятельностью, и профессиональным критиком: для него критическое высказывание становится основной формой высказывания или не менее важной, чем другие формы».
Ольга Девш: «Когда определяемое становится определяющим, никто точно не видит, но критика и литература — сообщающиеся сосуды, их нельзя ни разделять, ни смешивать.
В моей практике так и получилось: критика позволила мне сохранить и развить отношения с литературой, избавив от участи посредственного литератора. О чужих книгах я пишу гораздо лучше, чем если бы сочиняла свои. И мне нравится открывать снаружи, подбирать ключи, прислушиваться, изучать швы кирпичной кладки литературного мира, проникаться его метафизикой».
«Знамя» в этом номере открывает проект, посвящённый историческим судьбам и сегодняшнему дню литературных журналов, публикацией Сергея Чупринина «Первые толстяки». Об «Октябре», жизнь которого пресеклась в 2018 году: «…редакция, к тому времени оставшаяся совсем без денег и вынужденная покинуть просторное помещение на улице «Правды», подписку на следующий год уже не объявляла, очередных номеров не готовила и в 2019-м лишь издала коллекционным тиражом прощальный 12-й выпуск, вынеся на его обложку слова “Сто лет минус пять”. На том надежды на возрождение и выдохлись. Так что “Октябрь” в корпоративном “Журнальном зале” переместился в рубрику “Архив”, став ныне достоянием скорее историков.<…> “Октябрь” уже первым своим номером, появившимся в мае 1924-го, заявил о себе как о боевом органе МАППа, то есть Московской ассоциации пролетарских писателей, а затем и пресловутого РАППа».
О Твардовском: «Верный своим демократическим, по сути скорее даже народническим установкам, Твардовский действительно не без предубеждения относился к произведениям, где действуют не простолюдины, а избалованные, как ему казалось, горожане с вузовскими дипломами, пусть даже и попавшие под жернова сталинских репрессий…» О нынешнем существовании журнала «Молодая гвардия»: «И от других литературных изданий, даже таких им вроде бы идейно близких, как “Наш современник”, решительно отстранились: в совместных акциях не участвовали, за финансовой и какой-либо иной поддержкой к “оккупационным” властям не обращались, не были представлены ни в корпоративных сетевых агрегаторах типа “Журнального зала” или “Читального зала”, ни в работе Форума молодых писателей, ни в деятельности АСПИР, то есть возникшей в 2020 году Ассоциации союзов писателей и издателей России. Такой выбор — сознательное одиночество в журнальном мире, так что и с падением тиражей, и с обрушившимся на все редакции безденежьем, и с бюрократическим произволом руководителям “Молодой гвардии” пришлось справляться без чьей-либо помощи. <…> Поэтов и прозаиков с опознаваемыми именами в годовых комплектах совсем не много, поэтому центральное место во всех выпусках занимают публицисты…»
Много хорошей поэзии в свежем номере «Волги», в том числе молодых авторов, в разное время входивших в наши обзоры и в списки лучших дебютантов: Егор Моисеев: «Накатила парочка смертельная: / снег да пепел — аж — не по себе, / погорела вишня запредельная, / захромала лошадь, лев запел: / “Как же хорошо нам на пожарище / ворковать по-эр и по-англи, / преданные, стойкие товарищи, / морды обгорелые, в пыли»; Cёма Ткаченко: «осыпались в квартире растенья / сумасшедший раскручивал кран / не до кладбищ в момент пробуждения / дела нет до меня старикам // до того засиделись в прихожей / что теперь и в лицо не узнать / старикам тут не место а может / нам самим предстоит умирать».
На «Горьком» — Галина Юзефович к 150-летию Уильяма Сомерсета Моэма: «Так, проскочив этап современника (вернее, прожив его в довольно скромном статусе), Сомерсет Моэм шагнул напрямую в бессмертие, и акции его, поначалу котировавшиеся невысоко, с годами только растут в цене. Чем дальше, тем более великими, современными и нужными выглядят его лучшие тексты. Словом, на несколько столетий бессмертия — как в рамках школьной программы, так за ее пределами — писатель может смело рассчитывать».
«Новая Юность» представляет подборку стихотворений Вениамина Блаженного «Из неопубликованного» (из архива Дмитрия Тонконогова):
- Но убивать детей, но убивать старух,
- Но убивать сестер и кротких сыновей, —
- Ведь это все равно, что голубиный пух
- Кровавою рукой пускать по синеве.
- Пускать по синеве, чтобы узрел Господь
- Людское естество, от страха трепеща…
- Растерзанная высь, растерзанная плоть —
- И все это рукой кровавой палача.
- (Стихотворение 1992 года).
Вышел 184-й номер «Нового литературного обозрения», посвящённый теории ненасилия. Из редакционного предисловия: «Мы рассматриваем понятие ненасилия в самых разных значениях и ракурсах: как ценностную установку и этический императив, как способ поведения и солидарную коллективную практику, как точку отсчета для построения исследовательской перспективы и инструмент, позволяющий поставить под вопрос и критически трансформировать сложившиеся в обществе диспозиции.
Как показывают наши авторы, дискурсы о ненасилии строятся в тесной связке с понятием насилия, поэтому важно было также проблематизировать сами критерии разделения насилия и ненасилия, показать нюансы их различения в зависимости от контекста и исследовательской оптики». Арсений Куманьков: «Ценность жизни, не связанной с рисками физического нападения или психологического давления, едва ли будет оспариваться. Однако может показаться, что серьезно относиться к ненасилию неуместно. Ненасилие нереалистично, недостижимо, иногда комично, наивно настолько, что граничит с опасной глупостью или аморальной пассивностью…»
А на сайте Post(non)fiction открылся новый раздел, посвящённый творчеству поэта, прозаика Андрея Левкина. «Здесь будут публиковаться архивные материалы, воспоминания и эссеистика близких ему людей, забытые и неизвестные работы одного из основателей нашего сайта. Никакого академизма — лишь благодарная память. Открывает раздел публикация незавершенного “Рассказа для Бруно Шульца” (либо “Рассказа времен Бруно Шульца”), написанного Андреем где-то на рубеже 1980-х и 1990-х. Бруно Шульц был важным автором для круга журнала “Родник”, в котором появились первые его публикации на русском языке. Для Левкина Шульц был одним из постоянных спутников: он вспоминает о нем в рассказах и эссе разных лет — нечасто, но стабильно. <…> Мы решили опубликовать рассказ в его рабочем виде — это машинопись на двух разных видах бумаги с приписками от руки, перетасованными фрагментами и следами от клея…» Подготовка к публикации и вступление Валерия Отяковского.
