Текст: Дмитрий Шеваров/РГ
- Там жили понедельник и среда.
- Среда любила маленькие вещи –
- Иголки, гвозди, дыры в потолке.
- А понедельник плакал иногда…
- Светлана Кекова
Ангел обживает стихотворение раньше поэта. И когда поэт входит в стихи и вносит слова, как путник сумки и чемодан, здесь уже пылает очаг и тикают ходики. Остается лишь расставить все по местам.
Правда, некоторые поэты не знают ничего про ангела. Они всерьез думают, что стихи – плод их собственного ума и мастерства, а если кто-то им и помогает, так это компьютерная клавиатура. Какое смешное заблуждение.
А ведь сколько хороших стихов, столько и ангелов. Они неотлучны от слов. Это они, ангелы, переносят потом стихи от книги к читателю, от сердца к сердцу, даже если эти сердца разделяют века.
Ангельские стихи – не значит благостные (таких у Светланы Кековой и вовсе нет). Они чаще всего трагические, горькие, но каждое из них высекает искру надежды.
- Ах, сияние жизни, томление в груди!
- Ранним утром проснешься — и все позади –
- в небе ангел как белая птица...
Даже там, где речь идет о смерти – смерть побеждается «усилием воскресенья». Это именно усилие и, быть может, поэтому многие стихи Кековой так трудно воспринимаются. Они требуют от читателя встречного душевного усилия.
- Бог созерцает время поперек,
- Песок души, как мак, пересыпая
- Из тела моего в чужую плоть,
- А в плоть мою душа чужая льется.
- Да, мы с тобой – песочные часы,
- Над нами ангел плачет и смеется…
Ангелы Кековой не только плачут и смеются, играют на арфах и врачуют раны. Они носят кирпичи мироздания. Пока человек разрушает, они строят. Это ангелы чернорабочие, как у Саши Башлачева в балладе «На смерть поэтов».
Стихи Кековой настойчиво обращают нас к Евангелию, к самому непостижимому в нем. Поэт подсказывает нам выход из тупика непонимания: не тщиться понять, не биться как бабочка о стекло, а проникнуть, оказаться внутри Евангелия. Именно сейчас это нам дано самой ситуацией в мире. Ведь и до самых благополучных уголков мира (если такие еще остались) долетают крики Вифлеемских младенцев.
- Ангел времени ранен навылет.
- Всех, кто память об этом хранит,
- Ждет повальное бегство в Египет
- К треугольным домам пирамид…
Сегодня нам часто кажется, что Господь оставил этот мир и встретить его в земной жизни никому из нас не дано. Но поэт думает иначе: «В каждом встречном прячется Господь…» А в такие времена, как наши, – порой и вовсе не прячется.
Светлана Кекова помогает нам увидеть образ Божий и в случайном прохожем, и в родном, сто лет нам знакомом, человеке. Она открывает нам глаза на наших самых близких. В последние два-три года ее стихи наполнились голосами и именами родных, друзей и соседей, как до того полнились голосами и именами ветхозаветных пророков и новозаветных мучеников. Тётя Маша, дядя Коля, Света, Валя, Гена-брат, Таня, Машенька, тетя Нина – ангел доброты...
Так открывается новая – быть может, самая заветная и потому счастливая – страница поэтической судьбы Светланы Кековой.
- ...Но у нас сегодня — радость,
- мы — в объятиях родни,
- золотого света сладость
- льют Саратова огни.
- И уже завязан в узел
- ворох мыслей о войне…
- Мама с тётею Марусей
- что-то тихо шепчут мне...
Наверное, они желают девочке Свете ангела-хранителя. И я – вслед за ними.
Коротко
Светлана Васильевна Кекова родилась на Сахалине в семье военного. Школу окончила в Тамбове. Училась на филфаке Саратовского университета, где впоследствии защитила кандидатскую и докторскую диссертации, посвященные ее любимым поэтам – Николаю Заболоцкому и Арсению Тарковскому. Живет в Саратове. Преподает в Саратовской государственной консерватории.
Избранное
- Разговоры о нетлении и бренности,
- размышленья о любви — к чему они?
- От меня ты не дождёшься откровенности,
- откровенность — преступленье в наши дни.
- То ли выпукло пространство, то ли вогнуто,
- то ли вечность нас настигнет, то ли миг,
- но душа должна быть наглухо застёгнута,
- исключая рукава и воротник.
- Сопрягаются пылание и тление,
- воду камнем белым делает мороз.
- беззащитность — это тоже преступление
- или всё же не оно? — вот в чём вопрос.
- Но стоит в дверях мороз, как гость непрошеный,
- и зачем он в нашу комнату проник?
- …И висит на старой вешалке заношенный,
- твой заношенный китайский пуховик.
Тетя Нина и дядя Коля
Тане и Маше Кондрашиным
- С детства мне знакомая картина:
- Небо в легких белых облаках,
- Дядя Коля, Таня, тетя Нина,
- Машенька с Пеструшкой на руках.
- Жизнь, от устья повернув к верховьям,
- Мчится, под собой не чуя ног…
- Бабушка в платке сурово-вдовьем
- Достает из печки чугунок.
- Тайно зреет желтая малина,
- Тайно распускаются цветы –
- И печально смотрит тетя Нина,
- Тетя Нина – ангел доброты.
- Всех объяла странная истома:
- Где тот мир? И сам ли он возник?
- И стоит, как мамонт, возле дома
- Дяди Колин старый грузовик.
Улица Кирпичная
памяти Марии Ивановны Хромкиной
1.
- По улице Кирпичной ходят голуби,
- И снег идёт, и бьётся рыба в проруби.
- Мороз румян, зима — такая чистая,
- На рукаве — чешуйка серебристая.
- Детишки в шубах, а деревья — в инее,
- И мчится лыжник по трамвайной линии.
- А улица пузырится булыжником,
- И лает пёс, и мчится вслед за лыжником.
- И в каждом доме — коврики с оленями,
- И топят печь сосновыми поленьями,
- И жарко, потому что печи топятся,
- А снег идёт, и время не торопится.
- Привычный кадр документальной хроники:
- Зима, и снег, приземистые домики…
- И только в титрах надпись непривычная:
- «Морозно. Город. Улица Кирпичная».
2.
- Снова в мир выходит слово,
- словно солнце из-за туч.
- Как для музыки былого
- подобрать надёжный ключ?
- Ключ скрипичный, быт привычный,
- за окном — двадцатый век.
- В комнатушке на Кирпичной
- сколько жило человек?
- Тётя Маша, дядя Коля,
- Света, Валя, Гена — брат.
- А вокруг — людское море
- да ещё — людское горе —
- в нём никто не виноват.
- Но у нас сегодня — радость,
- мы — в объятиях родни,
- золотого света сладость
- льют Саратова огни.
- И уже завязан в узел
- ворох мыслей о войне…
- Мама с тётею Марусей
- что-то тихо шепчут мне.
- Здесь, на улице Кирпичной, —
- мир, спокойствие, уют…
- Быт привычный. Ключ скрипичный.
- Скрипки времени поют.
