Текст: Михаил Визель
Марина Кочан. «Хорея»
СПб: Поляндрия No Age, 192 c.
К шутливому мему «не мог он ямба от хорея» название дебютного романа молодой петербургской (отнюдь не по рождению, но по сознательно выбранному месту жительства) сочинительницы никакого отношения не имеет. Хорея Гентингтона – редкое и тяжёлое заболевание мозга, исподволь разрушающее ею поражённого: от непроизвольных подергиваний конечностей через вспышки агрессии к полному распаду личности.
Неприятнее всего здесь два момента: во-первых, заболевание это наследственное; а во-вторых, больной сам не в состоянии осознать, что с ним происходит. Но Марина Кочан (а ни о какой «лирической героине» речь не идет, автор пишет от своего имени), ставшая из простой сыктывкарской школьницы петербургской авторкой и кураторкой, в состоянии проанализировать динамику того, как опускался и гас ее собственный отец, некогда блестящий ученый, чтобы сделать вывод: всё, с ним происходившее – это не просто «последствия Чернобыльской аварии», на которой он, биофизик, брал образцы почвы и т.д., а проявление именно этой болезни. О чем в Сыктывкаре девяностых и нулевых, естественно, и помыслить не могли.
Но самое неприятное для Марины – она беременна. То есть само-то по себе это восхитительно, беременность желанная и долгожданная, но вдруг ее будущему ребёнку передался дефектный ген?! Собственно, содержание книги, ее саспенс – это описание моральной подготовки Марины пойти сдать тест и дождаться результата. И в ходе этого волнующего – без иронии – процесса она заново, задним числом, выстраивает отношения с тяжело уходившим отцом, с новорождённым сыном, с мужем, со своей собственной новой телесностью, телесностью кормящей матери и возможной носительницы тяжелой болезни.
В авторских благодарностях в конце книги читатель без особого удивления увидит имена создательниц Школы литературных практик Оксаны Васякиной и Евгении Нерасовой. Действительно, «Хорея» явно наследует «Ране» и «Коже». Но не подражает им, а ищет свой путь. Более того: прокладывает свой путь в болоте страхов и умолчаний. Порою это пугает. Но путь этот пройти необходимо – не только Марине, но всем нам.
Йоав Блум. «Что другие думают во мне»
Перевод с иврита Екатерины Карасевой
М: Иностранка, 2023, – 384 с.
Израильтянин Блум, в отличие от своего ирландского литературного однофамильца, заурядного рекламного агента Леопольда – настоящий фантаст. В том смысле, что все его романы основаны на каком-то почти правдоподобном допущении – приняв которое автор изучает: а как с его учётом поведут себя герои – обычные, в сущности, люди?
В новом романе таким допущением-триггером выступает чтение мыслей. Блум «докручивает» телепатию: его «чэ-эмы», то есть «читающие мысли», вопреки названию, вовсе не считывают мысли в чужих головах, как законченные слова и фразы – а скорее погружаются в них, как в воду, да так, что престают различать – это его самого охватил страх, или стоящего рядом человека? Ему ли надо срочно искать туалет или об этом отчаянно сигнализирует чей-то мочевой пузырь по соседству? И отключить это погружение невозможно.
Немудрено, что чэ-эмам трудно жить на свете, и они стараются свести контакт с другими людьми к минимуму, необходимому для зарабатывания денег: беспроигрышной игрой в покер или же работой в полиции на допросах особо опасных преступников.
Описав в первой половине романа причудливый мир чэ-эмов, Йоав Блум переходит ко второй части. Которой, к некоторому смущению читателя, уже настроившемуся на фантастический психологизм людей, способных, на зависть героям Достоевского, читать в душах, оказывается классическим герметическим детективом: в закрытое сообщество в изолированном пространстве затесался злодей, его надо срочно вычислить, – а для этого необходимо понять, что его привело к злодейству? Впрочем, что же здесь дурного. Главное, чтобы работало.
Евгений Кремчуков. «Волшебный хор»
М: Альпина проза, 2023 – 312 с.
Жил-был в современном уездном городе N молодой перспективный чиновник. Уже не юный, уже женатый, с одним сыном-школьником и вторым на подходе, в животе любимой жены, но явно вершины своей карьеры еще не достигший – а спокойно и методично к ней подбирающийся. На рожон старался не лезть, но и гадостей не делать, перед начальством совсем уж не лебезить – а просто честно отправлять свою чиновничью службу, на благо городу, ну и себе не в ущерб.
И вдруг – местная пресса трубит, что друг его детства и студенческой юности, пришедшейся на бурное начало девяностых, изгнан из местной гимназии – с букетом таких обвинений, политических и личных, что иначе как букетом на могиле репутации его не назовёшь. Чиновник не верит, что его друг, принципиальный историк-правдоруб, действительно совершал всё то, в чем его обвиняют. Скорее просто погорячился, неудачно выразился, расчувствовался и т.д. – но приговор общественного мнения, сотканный из голосов того самого «волшебного хора», окружающего героя, уже прозвучал. И готов ли обычный чиновник идти ему наперекор, жертвуя собственной налаженной жизнью?
Действие романа, вошедшего в 2023 году в короткий список Большой книги, отнесено к 2018 году; с того времени ничего не изменилось принципиально, но все только ускорилось – включая необходимость примать личные решения.
Франческо Пикколо. «Минуты будничных озарений»
Перевод с итальянского Евгения Солоновича
М: АСТ, Corpus, 2023 – 192 с.
Эта книга – уже третье, вслед за «Минутами будничного счастья» и, натурально, «Минутами будничного несчастья» собрание коротких эссеев мастистого итальянского сценариста. Призванный по долгу профессии выстраивать безукоризненные нарративы с пространными «арками героев» и неизбежно «стреляющими ружьями», здесь он словно бы отрывается, в прямом смысле – предлагая читателю отрывочные суждения, наблюдения. Порою развёрнутые и как бы философические, как рассуждения об удалении «бывших» с цифровых фотографий. При этом счастье, которым светится герой, начинает выглядеть как-то по-дурацки; а вот если удалить его и оставить одну только девушку, то становится видно, что не очень-то она и была рада. А порой – заведомо отрывочные и дурашливые: "Кто вернет мне время, потраченное на распутывание проводов от наушников?" И действительно – кто? Разве только писатель. Когда ты читаешь в книге об этом потерянном кем-то еще времени – вроде как ля тебя оно обретает какой-то смысл.
Русскому читателю, без сомнения, приятно будет увидеть перед книгой развёрнутый эпиграф из "Доктора Живаго". Не исключено, что это – результат общения Франческо со своим постоянным русским переводчиком Евгением Солоновичем. Который сдал эту работу накануне своего 90-летия.
Николай Родосский. «Постправда или фейк: проблема истины в социальных медиа»
М: Владимир Даль, 2023 – 303 с.
Внешность обманчива: несмотря на небольшой формат и вопреки эффектной картинке на обложке, перед нами не популяризаторская, а вполне научная монография, посвящённая насущной теме. И, как положено учёному, автор исследует вопрос очень глубоко – начиная от Платона, который разделял тех поэтов и философов, которые передают истину, и тех, которые искажают ее (эти последние, по Платону, подлежат изгнанию из полиса), – и даже древнеегипетского бога Шу, бога воздуха, сына Ра, который отстраняет людей от солнца, своего отца, и в то же время позволяет им коммуницировать. И постепенно переходя к Веб 2.0, цифровым фланерам, сексуальности в цифровом мире и заканчивая пузырями фильтров. Замечая попутно, например, что селфи разрушает иерархичность фотографии (столетиями достойными запечатления считались только сильные мира сего) – так что возмутивший прессу в 2015 году отказ принца Гарри сделать селфи с молодой австралийкой, предложившего вместо этого просто его сфотографировать – это не проявление его строптивости, а наоборот, поддержание давней аристократической традиции – несмотря на всю его строптивость. Какие-то вещи кажутся очень новыми, а на самом деле очень древние. Так что отсылки к Платону и Эмпедоклу - не ученое педантство, а необходимость.
