Текст: Светлана Мазурова (Санкт-Петербург) / РГ
Итак, главные вопросы. "Второе пришествие" "Мертвых душ" в Театр имени Андрея Миронова - это ремейк, продолжение первого варианта? И зачем?
Влад Фурман: Нет, это не ремейк, а вторая редакция. Как у писателей, бывает, выходят книги - первая редакция, вторая… У Гоголя, как известно, был второй том "Мертвых душ", он его вообще уничтожил.
К примеру, спектакль "Сорок первый" по мотивам рассказа Бориса Лавренева мы восстановили спустя 21 год один в один. Посчитали, что его жанр - трагическая клоунада - не меняется спустя годы, как хорошая клоунада. Сегодня этот спектакль актуален, его хорошо принимают зрители. А когда взялись за "Мертвых душ", то поняли, что невозможно ставить так, как 30 лет назад.
Но осталась концепция: это триединство. И смена масок, когда один артист играет несколько ролей и одну роль играют разные актеры. Остался принцип, а наполнение - Гоголь, он вечен, "все мы вышли из гоголевской "Шинели", по-разному вышли. Тот спектакль неповторим и новый - тоже. Первый был вертепным, площадным, а сейчас мы обратили внимание на то, что на Гоголя оказали воздействие Данте, Гофман, Пушкин. Здесь все другое: художественная эстетика, язык, пластика, проработка масок - на более высоком технологическом уровне, другая сценография и костюмы - не просто костюмы, а тела. Переосмысливая "Мертвые души" сегодня, меняешь и посыл, и наполнение.
Вспомним 1990-е. Тот спектакль вы поставили в 24 года, и он был в репертуаре много лет.
Влад Фурман: Двадцать лет. Сначала у молодых актеров под костюмами были "толщинки", а спустя 20 лет они стали им уже не нужны. То был физически тяжелый спектакль, но он обладал редким свойством - настолько свежо смотрелся, что зрители обычно спрашивали: "У вас это недавняя премьера?" Там был такой драйв, так зажигательно играли актеры, что спектакль все время был живым. Мы решили сохранить "Мертвые души" в репертуаре, для нас это знаковый спектакль, как "Турандот" - для Вахтанговского театра, "Чайка" - для МХТ, "Холстомер", "Мещане", "Идиот" - для БДТ.
У театра еще не было своего помещения, нас пускали к себе играть Додин - в Малый драматический театр, Астрахан - в театр Комедии. На премьеру приходил мэр города Анатолий Собчак, а когда мы играли спектакль во Франции, Анатолий Александрович пришел смотреть во второй раз (он тогда преподавал в Сорбонне). С этого спектакля начинался наш театр - как стационарный. Мой отец Рудольф Давыдович Фурманов, работавший со звездами сцены, рискнул дать нам, молодым, свои подмостки. В то время у него с успехом шли "Старомодная комедия" с Алисой Фрейндлих и Владиславом Стржельчиком, вечера с Иннокентием Смоктуновским… И был большой успех, в городе говорили о нашей премьере. Еще не родилась премия "Золотой софит". Мы получили премию СТД "За новаторскую режиссуру".
Интересно, что сейчас ко мне на кинопробы приходят актеры и вспоминают: мы, когда были детьми, видели ваш спектакль. Несколько поколений прошли через него, были фанаты, которые смотрели его много раз.
Тогда участвовали три актера, сейчас - шесть.
Влад Фурман: Актеров можно занять сколько угодно. Главное здесь - триединство, через которое проходит душа, и души, которые проходят жизненную "мясорубку". И зритель увидит, что происходит с персонажами, когда они окунаются в нашу жизнь. Сначала это чистые души, которые позже обретают тела, перетекают из одного в другое, проживают разные жизни. Меняются маски, характеры. Принципиально важно, что каждый актер играет по нескольку ролей.
"Мне дали оторваться!"
Маски и костюмы - фантазия художника Галы Филатовой.
Где и кем сделаны маски?
Гала Филатова: Образы начинал создавать 30 лет назад художник Олег Молчанов. В новом спектакле я продолжила эту тему, а изготовила их петербургская студия пластического грима FX-SHOP Дениса Райкова.
Маски для первого спектакля (1993 года) я лепила сама, будучи еще студенткой, такое вот кольцо сейчас замкнулось. Таких материалов, как силикон, в то время, конечно, не было. Тогда использовали латекс для ковролина. Те маски хранятся у нас в театре, они состарились, высохли, стали как древние ритуальные маски - коричневыми, как из ада. Артефакты, которым уже 30 лет. Теперь технологии далеко ушли, маски изготовлены по принципу киногрима.
Сколько их сделали для нового спектакля?
Гала Филатова: Двенадцать. Появился грустный Чичиков - в первом спектакле его не было.
Какую задачу ставил режиссер вам сейчас?
Гала Филатова: Основная задача - "оживить" мертвых. Я никогда не видела, как выглядят "души", а вот после этого спектакля увидела, поняла, что у каждого человека может быть совершенно другое содержимое, что-то не дает ему открыться, снять с себя шелуху. И в спектакле есть возможность увидеть это "содержимое".
Мы создавали основные типажи, которые не меняются со времен Гоголя. Появились персонажи, которых мы видим и сегодня. На репетициях мы обсуждали и создавали прообразы людей, которые есть среди нас и ходят в наших масках. Для "междусобойного" употребления, о них мы никому не расскажем. Возможно, и зрители в зале узнают некоторых персоналий.
Оригинальные костюмы у актеров!
Гала Филатова: Я придумала и нарисовала костюмы, а изготовили их в моей мастерской. Костюм у нас - это чехол, в который залезает человек и обретает определенную форму. Актерам за их адский труд я просто кланяюсь в ноги. Они моментально входят в чехол, им, конечно, очень жарко в нем, а они просто срастаются с ним, как со своим телом.
Вам приходилось еще где-то работать с масками?
Гала Филатова: Очень много, это мой конек, поскольку я художник-скульптор театра кукол. Поиск образов, характеров персонажей - это мое. Разрабатываю образы фокусникам, артистам оригинального жанра. Вот и в драматическом театре мне дали оторваться!
"Чтобы маски жили…"
Филипп Чевычелов играет несколько ролей: Ангел, Губернатор, Чичиков, Ноздрев, Дама, приятная во всех отношениях, Черт. Актер рассказал "РГ":
- Все эти роли для меня родные, дорогие, я старался каждую наполнить смыслом и пластически, чтобы маски жили, костюмы существовали. Когда надеваешь определенный костюм и маску, погружаешься в персонажа, меняются существование, голос, пластика. Работа была очень интересной. Надеюсь, нам, артистам, удалось найти отклик у самых разных зрителей и они вместе с нами думают, сопереживают, им тоже интересно. Все, кто работал над этим спектаклем, были увлечены. Когда команда едина, тогда и получается хороший спектакль.
Когда вышли первые "Мертвые души" Влада Фурмана, вы, наверное, еще маленьким были?
Филипп Чевычелов: В то время я только пошел в первый класс. Уже позже видел тот спектакль в записи. Потрясающий. Знаю, что это было большое событие. Сейчас мы приняли эстафету, надеюсь, не посрамили прошлую постановку и наполнили жизнью и душой новую.
Сегодня спектакль смотрел ваш папа (Александр Чевычелов, актер московского Театра сатиры, в прошлом - актер БДТ имени Товстоногова. - Прим. "РГ"). Как оценил вашу игру?
Филипп Чевычелов: Всегда волнуешься, когда на твою работу приходит посмотреть профессионал, большой артист и родной человек. Я видел папу в спектаклях не только БДТ, но и на этой сцене, когда был маленьким - "Обломов", "Чайка", - рос на них. Помню, что зрители писали: "Обломов Чевычелова - святой". А сегодня папа смотрел на мою игру. Сейчас обсудим.
- P.S. Ближайшие спектакли: 22, 24, 25 июля.
